Ф/м. День пятнадцатый.

[BrennendeKomet]

Фанфик (или рек на фанфик)

Ах, как нехорошо! Пропустила вчерашний день флэшмоба!))
нельзя ли сделать запись задним числом?!

В общем, мало что могу сказать по этому поводу. Среди моих увлечений нет чего-то такого, что было бы темой для фанфиков. Поэтому я их не читаю и, соответственно, не пишу.
Чреземерное увлечение такого рода делами считаю даже пагубным для неокрепших молодых душ

Тем не менее года два с половиной назад было мной написано это Не для меня лично, для некоторых других людей. Не назову это фанфиком, скорее, зарисовкой.
Наткнулась на это случайно, когда чистила дневник. Не скрою, сильно удивилась, что смогла написать такой...хм...странный текст)) Забавно.

Предупреждаю: это про группу Токио Отель и там присутствуют сексуальные отношения между мужчиной и молодым человеком.
Неприятны эти темы? Лучше не читайте, я предупреждала!


Пить мартини и не думать о прошлом.
Пить мартини и втайне надеяться, что оно окажется ядом.
Как же это чувство невесомости стало знакомо, до боли знакомо. «Невыносимая лёгкость бытия»…теперь это про нас, в полной мере…Всё слишком легко, всё слишком доступно…И ничего уже, в принципе, больше и не нужно.
Я сижу на полу номера и смотрю куда-то на стену…там, где по идее должна висеть какая-то картина…Кто-то вроде Босха или неизвестных авангардистов.
Никакой картины нет.
Библии на тумбочке возле кровати тоже нет.
Я, конечно, её не читаю, но всё же…Нестандартный какой-то номер…ну надо же! Хоть какое-то разнообразие в моей жизни!
Я многое понял за прошедшее время.
Первый успех, первый тур, полные залы на концертах…Всё это опьяняло поначалу, всё это придавало столько сил и доставляло столько радости. Я искренне улыбался всем и каждому, я искренне верил в то, что занимаюсь любимым делом и приношу людям радость…Я получал удовольствие от каждой вспышки камеры, от каждого интервью и напечатанного фото в журнале. А мама записывала каждую программу на телевидении и каждую ротацию по радио, а потом с гордостью демонстрировала родственникам и знакомым кучу кассет и папку с вырезками из прессы.
- Мы знамениты, Том! Ты можешь себе представить такое?! - кричал я своему брату, танцуя вокруг него и напевая что-то непонятное под нос. – Это же так здорово!
Снова вспышки камер, снова десятки вопросов с разных сторон (ну и пусть, что они повторяются изо дня в день….Ну и пусть, что они абсолютно банальны и неинтересны! Я рад всему, что происходит со мной), снова визги фанаток при нашем появлении!
- Мы знамениты, Томми!!! – я тряс брата за плечи.
Всё было так замечательно, всё было так хорошо! Я любил всех вокруг, но больше, конечно, своего братика Томми и нашего продюсера Дэвида, ведь он так помогал нам, он всегда был рядом! Без него, однозначно, мы не добились бы такого успеха.

Потом развлечения стали казаться трудовыми буднями. Опять эти концерты, где нельзя изменить даже порядок песен и те слова, что я говорю в перерывах между ними; опять эти изнуряющие переезды с одного места в другое, опять эти толпы беснующихся фанаток, которые не дают нам прохода….Бесконечные интервью, постоянно повторяющиеся тупые вопросы, вспышки фотоаппаратов, от которых рябит в глазах…Охранник, без которого я не могу сделать и шагу. И Йост. Который каждую ночь приходит в мой номер. Наглый мерзкий Йост, который загубил всю мою жизнь.
- Я устал, Том, понимаешь. Мне нужна передышка…Как и всем нам…Ты слышишь меня, Томми? Эй! Да ты же меня совсем не слушаешь!!

А теперь…Прошла даже злость и усталость. Сломалось что-то главное, сломалось где-то глубоко внутри меня. Мне уже всё равно, мне давно уже наплевать. Меня не трогают ни постоянные признания в любви, ни отзывы критиков, ни массовая истерия вокруг нас….Меня не трогает Йост, который по-прежнему каждую ночь ходит в мой номер. Я не беру трубку, даже если вижу, что звонит моя мать. Что нового она скажет мне? Вряд ли это поддержит меня или обрадует. Я даже перестал делать вид, что меня трогают песни, которые мы исполняем. Продюсеры всё равно хорошо постарались, эти песни звучат прекрасно при любом исполнении. Даже неискреннем.
Мы лучшие. Я лучший. Ну и что?

- Билли?
Том стучится в мой номер. Не открываю и не отзываюсь. Не о чем нам разговаривать, итак все темы понятны без слов.

- Билли… - Том стоит под дверью и говорит. – Я вот тут подумал, может, в тот перерыв в пару дней, который выдался у нас между Прагой и Амстердамом, съездим домой, а? Предупредим маму, она приготовит наш любимый пирог с яблочным повидлом…
Ещё чего! Я и так устал, ещё и домой мотаться. Уж лучше здесь посижу. В одиночестве. Подальше от вас от всех.
- Билл! – Том всё ещё не уходит.
- Что такое? Братик не хочет пускать тебя в свой номер? – слышу насмешливый голос Йоста.
- Нет, - довольно злобно отвечает Том. – Он просто устал, видимо, и уснул. Не хочу будить его.
Звук удаляющихся шагов по коридору.
Через пару минут Йост открывает дверь своим ключом.
- Ну что, не захотел разделить этот вечер с братиком? - В последнее время его тон всегда насмешлив. – Поплакаться ему в жилетку, как ты любил это делать раньше?
Бросаю холодный взгляд в его сторону. Нашёл что вспоминать!
В руках у Йоста новая бутылка мартини. Снова бьянко.
- Может, перейдём на кровать? - он бросает взгляд в сторону кушетки, красноречиво давая понять, что выпивать со мной на полу он явно не хочет.
Отрицательно мотаю головой.
- Как хочешь, - беззаботно отвечает Дэвид, наполняя прозрачной жидкостью мой стакан.
Сам он сидит на краю кушетки с полным бокалом в руках и задумчиво смотрит куда-то в сторону.
- Ну что, исполнить для тебя свою обычную программу?- дерзко смотрю Йосту прямо в глаза.
- Изволь. – Глаза смеются, губы остаются неподвижными.
Что ж, Дэвид, я сделаю для тебя это сегодня, так уж и быть, но в последний раз. Мне надоело это рабство, уже после концерта в Амстердаме я намерен разорвать контракт! Ты пока не знаешь, как я это сделаю, но у меня уже есть отступные. Мне всё равно, что будет потом, главное, хоть какое-то время я смогу побыть вдали от всего и от всех.
Я включаю свой любимый диск Нены и, медленно танцуя, начинаю постепенно раздеваться.
Сначала стягиваю с себя футболку, потом неторопливо расстёгиваю ремень на брюках.
Йост наблюдает за мной с молчаливой улыбкой.
В одних трусах и с бокалом мартини подхожу вплотную к Дэвиду, расстёгиваю его рубашку.
Никакого сопротивления, но и никакой помощи от него.
Провожу рукой по его груди. Он хватает меня за талию, стаскивает с меня трусы.
Я впиваюсь страстно в его губы. Он целует меня. Сажусь к нему на колени, расстёгиваю брюки...Рубашку сбрасывает он сам.
Всё как обычно, мы повторяем это чуть ли не каждую ночь. Только в отличие от концертов, здесь мне позволяется иногда менять шоу-программу и свои слова в перерывах между поцелуями.
Только секс сегодня был какой-то странный, Дэвид показался мне более нежным и горячим, чем обычно.
Первые минуты после секса, лежим и курим. Обычно обсуждаем творческие планы в этот момент, но в последнее время всё чаще молчим. Обсуждать нечего, всё и так за нас спланировано. Но, знаешь, Дэвид, кажется, я скоро внесу кое-какие коррективы в твои планы.
- Хочешь ещё выпить?
Согласно киваю головой.
Дэвид встаёт, не спеша одевается и только потом протягивает мне ещё один бокал мартини.
- Я хотел сказать тебе кое-что, Билли. – Тон его серьёзен и спокоен.
Я делаю удивлённые глаза. Чем же ты можешь удивить меня, dear? Пожалуй, такого сюрприза, который я вскоре преподнесу тебе, никто точно не ожидает.
- Я собираюсь разорвать контракт с Tokio Hotel.
Чего?!
- Я снова стал сотрудничать с Патриком, думаю, у нас большие перспективы. Я два проекта сразу я точно не потяну. Так что придётся пока отправить вас в бессрочный отпуск.
Йост улыбается.
Я ничего не понимаю.
Как так?! Ведь это я должен был произнести подобные слова всего через несколько дней! Почему он опередил меня??!
- Но подожди…. – голос предательски дрожит.
- Отдохни, Билли, - Йост застёгивает рубашку, - тебе ведь нужно отыграть ещё два концерта: в Праге и в Амстердаме. А потом уже у вас появится свободное время, сможешь поразмыслить и принять решение, чем заниматься дальше.
Йост подходит и целует меня в лоб.
Руки дрожат, становится трудно дышать…
- Помни, что эти два шоу должны быть на высоте, как обычно!
Он уходит из комнаты.

……………………………………………………………………………………………………

Безвольно сижу на кровати…Мысли путаются, в горле пересохло, ощущение ирреальности происходящего не покидает….
Пить мартини и не думать о прошлом.
Пить мартини и втайне надеяться……..
Бокал падает из рук…голова кружится…Дэвид, что случилось?! Дэвид??! Я не понимаю, что со мной??!
…………………………………………………………………………………………………


В этот момент Йост шёл по коридору и думал о том, что на следующее утро все европейские газеты будут пестреть заголовками «Солист популярной подростковой группы Tokio Hotel Билл Каулитц отравился в номере гостиницы после того, как узнал, что продюсеры разрывают контракт с группой».