Не потому что нечего написать, а скорее, наоборот...)

[BrennendeKomet]

Стащила у Люстики...))



вы мне слово - я вам историю, связанную с этим словом/понятием/явлением.

з.ы. Правды особой не ждите, придумывать буду много, ибо творческая активность проснулась в последние днит ужасающая...Видимо, смена обстановки и Рига на меня так повлияли))

жаль, что дальше стихов и миниатюр не заходит...:/



з.ы.ы. Через пару часов концерт Блондинки КсЮ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Ксюшка самая лучшая!!!!!!!!!!Самая талантливая и самая красивая!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Пыль for [L

Люстика[/L]]Саундтрек: Billy Talent – “Surrender”



Он шел по родному городу. Городу, в котором не был уже 5 лет. Он шел по чужому городу. Странный парень с русской фамилией, родившийся и живущий в Канаде; парень с горящими глазами и гитарой наперевес; парень с кучей салфеток в карманах потертых джинсов, на которых написаны стихи. Его стихи.

Он шёл по этому захолустному городишке и понимал, что уже не может ненавидеть его, как это было раньше…Ему не были отвратительны эти улицы, его не раздражало, что его знают практически в каждом доме…

А в одном из этих домов жила Она. И они, кажется, даже любили друг друга.

Она читала книги немецких философов в оригинале, а он всегда был раздолбаем. С гитарой наперевес.

Она искренне удивлялась тому, что у него всегда хорошее настроение.

Она любила домашние пироги, а он постоянно пил пиво.

Она хмурилась, когда он целовал её где-нибудь у всех на виду. А ему было плевать на всех.

Ей не нравилось, что он красит волосы в чёрный цвет и редко ходит стричься. А он любил её платья в горошек и с цветами, хотя они были абсолютно немодными…



Он шел по грязным незаасфальтированным улицам, и белоснежные подошвы его новеньких Convers стали серо-коричневыми от пыли. Пыль дорожная, пыль воспоминаний, пыль от прежней жизни. Теперь это всё едино.

Он шел, напевая что-то невнятное, своего собственного сочинения. Он заехал в этот город случайно, всего на пару часов. Он захотел увидеть Её. Не 5 лет прошло – целая жизнь.



Он остановился в паре метров от её дома. С подстриженными и непокрашенными волосами.

Вдруг дверь Её дома открылась.

Сердце предательски вздрогнуло.

Вышла Она, в обыкновенных джинсах и серой майке. Никаких цветов на платье.

Вышла, держа за руку молодого человека. Давно нестриженного и с волосами, крашеными в чёрный цвет.

Они прошли совсем рядом с Ним. Она сделала вид, что не узнала.

Он тоже.



Он шёл и не знал, когда вернётся сюда в следующий раз. И вернётся ли.

Он шёл, напевая себе под нос что-то непонятное.

Вытащил из карманов ворох салфеток….Все были исписаны его корявым неразборчивым почерком.

Не останавливаясь, прошёл быстро мимо того, что было раньше его домом.

На ходу он записывал прямо на своей руке только что пришедший ему в голову текст новой песни.

Ребёнок for

~BestiyaСаундтрек: Muse – “Bliss”; Kill Hannah “Lips like morphine”



Иногда я ненавидел своего брата. Раздражался от каждого произнесённого им слова, хотел орать на него и даже ударить. Больно, чтобы потекла кровь из носа.

Иногда я обожал его. Любил странной, нежной до исступления любовью. В такие моменты мне просто могла прийти в голову мысль, что это здорово, что у меня есть такой брат. Именно мой брат, со всеми его странностями и недостатками. И я мог начать улыбаться от этой мысли в самом неподходящем месте. В транспорте, например, или в кабинете у декана во время очередного выговора за прогулы.

Пару недель назад он чуть не вскрыл себе вены. Я случайно пришёл домой на два часа раньше обычного времени, а брат сидел на полу с подогревом посреди шикарной огромной кухни нашей элитной квартиры с евроремонтом. Перед ним стояла опустошённая наполовину бутылка дорогущего виски, украденная им из родительского бара (он ещё в тринадцатилетнем возрасте научился открывать его без помощи ключа, который отец всегда носил с собой). Он плакал в голос, по-детски и оттого как-то слишком трогательно размазывая слёзы ладонями по лицу. Вместе со слезами текла и размазывалась его тушь, его подводка. Вокруг глаз всё было чёрным, а в одной руке он держал лезвие.

Я сел на колени рядом с ним.

- Что случилось?

- Неважно, - его плечи судорожно вздёргивались.

- Нет, важно, раз ты даже не боишься испортить свой шикарный макияж.- Я попытался улыбнуться.

- Всё равно скоро смывать его…отец с работы придёт…

Я обнял его сзади за плечи, прижался губами к его волосам.

- Расскажи мне…не бойся….

- Я никому не нужен. – Сказал он вдруг неожиданно громко. – Меня никто не воспринимает всерьёз, не хочет понять, что же творится на самом деле у меня внутри! – Рыдания продолжились с новой силой.

- А как же твои друзья из эмо-тусовки?

От удивления он даже перестал плакать. Он смотрел на меня своими широко раскрытыми серыми глазами.

- Они все позёры, они же ненастоящие!

Родители терпеть не могли стиль моего брата, критиковали его внешний вид…А его знакомые, такие же мальчики и девочки с облезлым чёрным лаком на ногтях, с ободочками, с чёрными косыми чёлками, в смешных полосатых гетрах, в ярко-розовых и чёрных одеждах вызывали у них самое настоящее отвращение.

У нас не слишком большая разница в возрасте, всего 4 года…Но у меня создавалось впечатление, что я старше его лет на 40…Я вспоминал себя в 15 лет…Нет, я, конечно, тоже любил своеобразную музыку, ходил на концерты… Но, блин, я ведь не выглядел, как пидор!!

- Они называют себя эмо только потому, что это модно! – продолжал он. – А у меня всё по-настоящему, я всё это правда чувствую! И меня никто не понимает…я так одинок….

- Какой же всё-таки ты ещё ребёнок! – я улыбался и гладил его по голове.

Брат молчал.

В этот момент мне ужасно захотелось сделать одну вещь…Мне ужасно захотелось вдруг поцеловать его. Долго и нежно. Захотелось слизать с его лица слёзы, почувствовав их солоноватый привкус. Захотелось обнять его и вот так сидеть с ним рядом бесконечно.

Брат, видимо, почувствовал это, приблизился ко мне…смотрел прямо мне в глаза…

Слёзы стали высыхать. Я ощущал у себя на лице его горячее сбивчивое дыхание.

Я отстранился от него и встал.

- Знаешь, мне кажется, ты просто слишком много выпил. Тебе это вредно. – Я нарочито улыбался. – Успокойся, всё хорошо.

Взял с пола бутылку виски, взял выпавшее у него из рук лезвие и ушёл.

А он остался сидеть на полу с подогревом посреди шикарной огромной кухни нашей элитной квартиры с евроремонтом. Одинокий и такой по-детски трогательный.

Лиза for

Tredici

Насть, знаю ведь, что плохо получилось...Прости, не могу лучше((





Она пришла ко мне впервые ещё в апреле. Я пила «Ягуар» во дворе своего дома на лавочке, как обычно. Вечером после работы я вообще ничем другим не могла больше заниматься.

Она просто подошла и села рядом. Я не люблю заговаривать первой. Она, видимо, тоже. Но после 10-ти минут молчания она всё-таки заговорила.

С этого всё и началось.



Её звали Лиза.

Она ненавидела, когда о н и её так называли.

А мне понравилось называть её Лизхен. На немецкий манер. Хотя я совсем не знала немецкого.

Сначала мы говорили ни о чём. Ну, то есть о самолётах, оставляющих такие желтоватые полосы в небе, о том, что есть женщины, смеющиеся, словно гиены, и о том, как наркоманы любят воровать маки в садах у мирно спящих дачников. А потом, той же ночью, пробираются в дома к тем же самым мирно спящим дачникам и убивают их во сне. Ножом в сердце.

Мне она понравилась, эта Лиза. С длинными русыми волосами (мне стыдно стало даже за свои перекрашенные патлы), с тонкими хрупкими пальцами, с фарфорово-белой кожей.

Она говорила тихо и была серьёзной.

Потом ушла незаметно.

А на следующий вечер пришла снова.

Я опять сидела с банкой «Ягуара». Только это помогало мне расслабиться.

В этот раз Лиза поразила меня больше. Она сказала, что её похищали инопланетяне. Они были прямо в одном из подъездов нашего дома, в её квартире. Она просто зашла в свою квартиру, а там уже были они.

Я слушала с весьма скептическим видом, но Лизу это не смущало.

Я попыталась перебить её и рассказать, что у меня на работе…но Лиза стала рассказывать, как один из инопланетян возил её на мотоцикле по ночной Москве. Голую.

На это возразить мне было нечего.

И так Лиза приходила ко мне каждый будний вечер, когда я, уставшая, пила на лавочке после работы свой неизменный коктейль.

Знаете, это совсем невесело порой, добиваться своих целей. Я была лучшей ученицей на курсе в ВУЗе, я написала прекрасный диплом и у самого уважаемого профессора, меня послали на стажировку за границу…я получила хорошую должность в крупнейшей компании. У меня была отличная работа, отличная зарплата, отличный коллектив и банка «Ягуара» по вечерам. Я уставала так, что ни о какой личной жизни, ни о каких друзьях не могла уже и думать…Я приходила домой с работы за два часа до того времени, когда можно было лечь спать и встать утром, не чувствуя себя совсем разбитой. Эти два часа я могла проводить только на лавочке во дворе. Благо, была весна, зимой мне приходилось сидеть дома.

А Лиза…Она просто внесла разнообразие в мою жизнь. Надо же было хоть с кем-то обсуждать не новый закон о концессионных соглашениях и не сроки сдачи балансового отчёта.

Да, Лиза немного странная. Ну и что? Я тоже.

Скоро я узнала о Лизе многое. Все подробности её похищения инопланетянами. Они заменили ей внутренние органы на лампочки. На обыкновенные лампочки, которые горят у нас в люстрах. Старомодных люстрах, т.к. у нас в офисе горят только лампочки дневного света.

Они хотели, чтобы она всегда ходила голая.

И я стала понимать, почему так много вещей в своей жизни Лиза делает абсолютно обнаженной… Например, катается на мотоцикле по ночной Москве. Или звонит соседке в дверь, чтобы взять соль. Я бы так тоже хотела…

После месяца наших разговоров мне стало не хватать банки «Ягуара» на вечер. Я стала пить по две. Потом по три. Потом…Не помню, но вроде бы, я остановилась. На дворе был только июль.

По-моему, Лиза подмешивала мне в коктейли что-то. Потому что я не только стала безоговорочно верить всем её рассказам, но и даже отчётливо видеть многие картины перед глазами.

Кстати, Лиза уже стала приходить ко мне на встречи голая. Меня перестало это шокировать.

Я не могла понять из разговоров, как же она относится к своим инопланетянам. Похоже, она не стремится от них избавиться. Ей нравится, что они с ней делают, ей нравится, что они заменяют ей органы. Или ей всё равно? Или уже нет сил сопротивляться?

На моё предложение помочь она ответила решительным отказом.



А в конце июля меня уволили с работы. Сказали, если у меня проблемы со здоровьем, то лучше отдохнуть и полечиться.

Я была в шоке. И даже не ходила во двор целых 4 дня. Сидела в четырёх стенах взаперти день и ночь. Я, конечно, подумала, как там Лизхен? Ищет меня, наверное…

На 5-й день я решила, что всё же пойду к ней вечером. Но она пришла ко мне сама, ночью.

Я услышала странный шум и проснулась. Светила полная луна. Голая Лизхен с жутким скрежетом поднималась по водосточной трубе. Ко мне в комнату.

Странно, но я не испугалась.

Я открыла окно ей навстречу. Лизхен почти добралась до моего 8-го этажа. Она обнимала трубу и улыбалась. В лунном свете её кожа казалось синей.

Я улыбнулась ей в ответ.

Лиза протянула мне руку. Я ей тоже.

Я подумала, что это здорово, когда не надо в 6 утра вставать и бежать на работу. Не надо отчитываться и выступать на совещаниях. Не надо пить воду «Эвиан», когда обожаешь «Спрайт». Не надо вообще ничего.

Лицо Лизы было уже напротив моего.

- Пойдём, я познакомлю тебя с инопланетянами.

Казалось, это не она произносит слова, это я слышу их доносящимися откуда-то издалека.

- Конечно, так и быть.

Я улыбнулась снова и, отпустив Лизину руку, легко скользнула вниз.